Сара Дж. Мейнус – учительница предметов гуманитарного цикла, школа Крисалис, г. Вуденвилль, штат Вашингтон.

Ссылка на оригинал статьи- http://www.rus-ameeduforum.com/content/ru/?task=art&article=1001229&iid=27 

Мы  все когда-то сомневаемся во взглядах других людей и в то же время учимся у них; задаем сложные вопросы, боремся с трудными ответами, а в результате не только растем как личности, но и способствуем улучшению окружающей среды и всего мира в целом. Мы, педагоги, часто оказываемся на переднем крае подобной борьбы, первыми знакомя подростков с правилами поведениями и традициями, сложившимися в мире. Мы призваны и наделены полномочиями превращать наших учеников в более толерантных, человечных и продуктивных членов общества. Вот почему, на мой взгляд, учителя наделены особой моральной ответственностью за информирование школьников об опыте других людей, поощряя их к размышлениям и критическому анализу своего собственного опыта.

Я не сразу пришла к подобным идеям и к уважению различий между людьми. Если коротко о себе, то я была единственным ребенком матери- одиночки, которой приходилось работать домработницей чаще всего в богатых белых предместьях. Подрастая, мне становилось все сложнее находить общий язык со своими сверстниками, дома которых напоминали те, где прислуживала моя мама, и потому я все больше окуналась в мир книг типа The Boxcar Children, The Secret Garden, и Harry Potter. Там я обнаруживала совсем иной мир, где дети были наделены властью и способностью к переменам независимо от их собственных потерь, неуважения окружающих, бедности и других сложностей бытия. Героям моих любимых книг удавалось, вопреки всем трудностям детства и благодаря собственной смелости, мужеству, любознательности и способности работать в команде, подниматься на ноги и побеждать. Среди подобных детей-героев книг были и белые подростки, нуждающиеся в поддержке.

Спустя годы, когда мы переехали в менее благополучные районы крупных городов, я начала «узнавать» себе подобных, слышать истории жизни, которые в чем-то напоминали и чем-то отличались от моей собственной. Уже учась в университете, я начала подрабатывать в учебном центре микрорайона, куда приходили представители беднейших слоев населения, и где бесплатные уроки предоставлялись эмигрантам, беженцам и взрослым с трудностями в развитии. Именно эта работа привела меня в педагогику, заронив интерес к обучению множества самых разных, кардинально отличных от меня людей. Мне приходилось готовить матерей-одиночек из Гондураса, к правильному поведению во время интервью на работу;  я показывала сомалийским беженцам, как пользоваться компьютерной мышкой впервые в их жизни, а также проводила тесты GED для бывших заключенных; участвовала в собеседованиях для людей, чья гендерная идентичность не соответствовала полу при рождении; учила студентов из стран, о которых раньше никогда даже не слышала.

Этот жизненный опыт не только радикально расширил мой взгляд на мир, но и зажёг огонь страсти к использованию моей, в данном случае, более привилегированной жизненной ситуации. В результате, я оказалась в Непале и спустя некоторое время основала в небольшом городке, где жила, общественную организацию по оказанию помощи сиротам. В определенной степени я рассматриваю открытость в отношении своих ценностей и установок как часть проявления собственной гражданской позиции. Я твердо убеждена, что если мы не сообщаем открыто о своих ценностях и не выражаем свое мнение, то и не сможем сформировать подобную позицию в других, в данном случае, в своих учениках, и не сумеем показать им, как много предстоит сделать в этом мире, чтобы улучшить жизнь миллионов людей. Моя совесть учителя требует, чтобы я не только декларировала свои установки, но и рассказывала учащимся о том, как живут люди в мире, как много бедствий выпадает на их долю. Я также убеждена в необходимости стать моделью поведения для своих учеников, демонстрируя им необходимость не только скорбеть о несчастьях других, но и активно помогать им.

Представляется, что один из наилучших способов обучения и учения в направлении расширения мировоззрения учащихся состоит в чтении самых разных книг. (Это как раз то, чего мне самой так недоставало в детстве). Чтение может стать либо зеркалом, либо окном в мир. В реальной жизни люди выбирают те средства, которые наилучшим образом отражают их собственные интересы и опыт: они хотят читать о себе подобных и тогда выбирают «зеркало». До некоторого времени я тоже предпочитала читать «зеркальную» литературу. (Я вовсе не считаю, однако, что «зеркальная литература» сама по себе не имеет ценности, о чем пишут Вальтер Дин Майерс и Кристофер Майерс в известных статьях «Апартеид детской литературы» и «А где же образ цветных людей в детской литературе?», опубликованных в New York Times).Но давайте задумаемся, если дети естественным образом выбирают «зеркало», то скорее всего задача учителя состоит в том, чтобы предложить им «окно в мир» хотя бы на то короткое время, что они проводят в школе. Именно благодаря литературе учителя смогут ввести школьников в новый значительно более широкий мир вокруг, расширив взгляды подростков на окружающее и окружающих, выводя их за пределы привычного образа мыслей и привычного круга общения. Хочется надеяться, что благодаря такому подходу к обучению и выбору соответствующих книг для чтения, мои ученики не только сумеют познать прелесть «окна в мир» через литературу, но и начнут открывать подобные окна другим людям.

Предвижу сомнения со стороны читателей данной статьи в отношении насколько такой подход к обучению может быть полезен белым детям, а не только цветным. В этом смысле хочу поделиться точкой зрения  Вальтера Дина Майерса в статье в Times (2014): «Книги передают определенные ценности и значения. Они исследуют нашу человечность и все человечество. Каким образом мы ориентируем [школьников], когда замалчиваем определенных людей в книгах? Где будущие белые менеджеры по персоналу смогут получить информацию и научиться общаться с представителями цветного населения страны? Где будущие банковские чиновники, решающие вопросы займов, и будущие белые политики почерпнут сведения о представителях цветного населения?»

Иными словами, если мы действительно хотим начать борьбу с предубеждениями и устоявшимися негативными стереотипами, которые влияют и на белых банковских чиновников и на политиков, Майерс предлагает усилить позитивный образ «других»  в обучении молодежи.

В книге «В одно мгновение: сила мышления без мыслей» (2013) Малкольм Гладуэлл также подчеркивает необходимость разрушения стереотипов, предлагая взамен формулировку ясной и свободной от предубеждений позиции. Результаты теста о врожденных предубеждениях, ТВП (Implicit Bias Test), теста, который позволяет измерить «немедленные автоматические ассоциации, возникающие до момента осмысления » (с. 85), показывают, что люди «быстрее связывают в сознании те пары идей, которые уже как-то были представлены в их голове, нежели совершенно  незнакомые им идеи »(с. 77). Однако прямое воздействие того, что мы подсознательно ассоциируем с понятием «другой», может поставить под сомнение или даже полностью уничтожить наши опасные бессознательные предубеждения. Например, когда респондентам были показаны фотографии Мартина Лютера Кинга-младшего или Колина Пауэлла до прохождения ТВП, время их реакции менялось; просто увидев черные лица знакомых им людей внезапно позволяло усилить позитивность в отношении всех представителей цветного населения.

Как отмечает сын Вальтера Майерса, Кристофер Майерс, если мы просто игнорируем концепцию многообразия в школе, и в особенности, в детской литературе, то это не только демонстрирует отсутствие равноправия, но и фактически неверно, так как фальсифицирует реальность и лишает детей множества приятных минут в процессе чтения детских книг. Повторюсь, учителя поставлены в позицию моральной ответственности как можно шире информировать учащихся об окружающем их мире. А потому исключение понятия многообразия из процесса обучения тождественно сокрытию важных фактов и лжи.  Как пишет Кристофер Майерс (2014): «Возможно, частое исключение цветных детей из контекста детской литературы является воображаемым аспектом этих книг. В результате, когда наши дети сталкиваются с реалиями мира, с его глобальной экономикой, интеграционными процессами и пересечениями разных путей, они лишаются соответствующего компаса и карты местности. Они движутся по улицам своей жизни, ориентируясь на устаревшие, давно отжившие стереотипы».

Эта «неадекватная, устаревшая карта жизни» практически сводит на нет уникальную возможность использовать пространство класса, особенно на уроках предметов гуманитарного цикла, чтобы не только развить собственный голос, но и научить школьников слышать голоса окружающих (Pace, 2015). Последнее формирует такие необходимые для жизни качества как любопытство и добросовестность, обозначенные Полом Тафом в книге «Как дети преуспевают» (2013). Характер, даже больше, чем познавательные навыки, определяет учебные успехи детей и готовит их к продуктивной взрослой жизни. Изучая опыт других людей, мы становимся более социально осведомлёнными и добросовестными. Согласно исследованиям Тафа, «люди с высокой степенью сознательности получают более высокие баллы в старших классах и колледжах, совершают меньше преступлений и дольше остаются в браке. Они также живут дольше, и не только потому, что меньше курят и пьют. У них реже случаются инсульты и пониженное кровяное давление, их отличает  более низкая заболеваемость болезнью Альцгеймера » (стр. 71).

В дополнение к измеряемым количественно преимуществам можно добавить и ряд других позитивных признаков качества жизни, которые измеряются на более высоком философском уровне, например, более глубокое познание друг друга. Известный педагог и квакер Паркер Палмер отмечает, что умение понимать других, ценить красоту различий и разнообразия жизни не только делает нас умнее и рациональнее в решении жизненных проблем, но и по-настоящему обогащает жизнь. Палмер справедливо утверждает, что отсутствие знания о других заставляет нас маниакально опасаться общения с ними, боясь, что оно каким-то образом может нам навредить. Жизнь в страхе неизбежно истощит любопытство, радость и позитивную энергию, а вместо этого сформирует менталитет «мы против них», что ограничит наш собственный опыт и жизненные цели. Взамен этого мы должны стараться развить способность воспринимать других по принципу «мы и они вместе». Этот принцип, указывает Палмер, напоминает нам о старинной традиции проявления гостеприимства к незнакомому человеку… Правильно понятое гостеприимство основывается на признании того факта, что нам есть чему научиться у незнакомца. Это позволяет активно вводить «инаковость» в нашу собственную жизнь, расширяя ее границы, вбирая в себя то, что ранее казалось абсолютно чуждым. Понятно, что мы не сможем оказать подлинное гостеприимство, если не сумеем разумно и творчески использовать возможности, заключенные в наших различиях» (Палмер, 2014, с. 44). 

То, что Пальмер красноречиво иллюстрирует термином «мы и они вместе», вовсе не означает полную одинаковость. Фактически, мы получаем образование только тогда, когда сталкиваемся с другими, отличными от нас, и открыто признаем эти отличия. Однако, у этой идеи и немало критиков, которые утверждают, что разнообразие – это всего лишь прикрытие термина «различие», и если наша цель состоит в лучшем отношении друг к другу, то почему бы нам не сфокусироваться на сходстве людей вместо различий? По мнению представителей этой точки зрения, уделяя больше внимания различиям, мы тем самым создаем дистанцию между людьми и способствуем отчуждению друг от друга.

Я слышала подобные аргументы много раз, и благодарна возможности ответить на них, не разжигая страсти и не создавая еще большего напряжения. Во-первых, мнение критиков подразумевает, что отличное от нашего есть всегда плохое, что подтверждено данными теста о врожденных предубеждениях, ТВП (Implicit Bias Test), как упоминалось выше в связи с работой  Малкольма Гладуэлла. Во-вторых, и как мне представляется, еще менее продуктивно и весьма примитивно, звучат следующие заявления, обращённые к людям, которые отличаются от нас: «Давайте сосредоточимся на нашем сходстве» или «Мы все принадлежим одной человеческой расе – не вижу никаких особых различий между тобой и мной; не замечаю различий _________ "(цвет, раса, возраст и т. п.).  Таким образом мы по существу стираем принадлежащий им опыт. Каждый элемент, который отличает данного конкретного человека от нас,  будь то цвет кожи, пол, культура, акцент, является неотъемлемым компонентом сущности и идентичности данного человека. Любая мелочь, которая заметно отличает человека, делает его иным, неизбежно несет в себе некую историю, некий опыт. Вот почему отрицание различий означает непризнание права на существование реальной и личной истории. Мне кажется, истина заключается в том, что когда вы говорите человеку: «Я вовсе и не замечаю никаких отличий в том, как вы…,»  это может восприниматься как сигнал к тому, что вы вообще его не замечаете.  

Таким образом, у учителей появляется уникальная возможность наблюдать эту динамику различий, решать, когда и как нужно приостановиться, формируя культурную компетентность и готовность к принятию отличий в качестве моральных императивов в классе. В этом смысле педагоги обладают подлинно мощной силой в развитии сензитивности и эмпатии у молодежи. Вместе с силой и возможностями приходит и серьёзное чувство ответственности – ведь теперь на совести педагогов ознакомить учащихся с нюансами нашего мира; поделиться порой сложной для понимания информацией, создать то, что Пейс называет «заряженный» класс, «наполненный противоречиями, которые формируют как трение, так и потенциал к движению» (2015, с. 4).

Именно так стараюсь работать и я, разрабатывая проблемные вопросы, побуждая учащихся ступать на неизведанные ранее «земли». Обычно это происходит, когда мы обсуждаем прочитанные книги, рассказывающие о разнообразии и иных, отличных от знакомых моим школьникам реалиях. Ежедневно ребятам приходится задумываться над такими вопросами как: «Почему голоса черных писателей значимы в литературе? Что такое идентичность? Как определить существо характера человека?», а еще и просто осмыслить суть важности самих вопросов. По большей части мы ведем дискуссии с участием всех учеников класса, и очень часто ребята не соглашаются с мнением своих одноклассников, продолжая дебаты. Это в определенной степени и составляет цель моей работы и ведет к формированию воспитательного пространства, где учащимся удается исследовать разные проблемы, узнавать прелесть формирования наполненных страстью и значимостью мнений, осмысливать, что по-настоящему значимо в жизни. Именно это представляется мне наиболее значимым и ценным в работе педагога, и именно поэтому пространство класса должно оставаться как безопасным, так и побуждающим к исследованию множества разных голосов в мире.

Использованная литература

1. Gladwell, M. (2013). Blink: the power of thinking without thinking. New York: Back Bay Books.
2. Myers, C. (2014, March 15). The Apartheid of Children’s Literature. The New York Times.
3. Myers, Walter Dean. (2014, March 15). Where Are the People of Color in Children's Books? The New York Times.
4. Palmer, P.J. (2014). Healing the heart of democracy: the courage to create a politics worthy of the human spirit. Hoboken: John Wiley & Sons.
5. Pace, J.L. (2015). The charged classroom: predicaments and possibilities for democratic teaching. New York: Routledge.
6. Tough, P. (2013). How children succeed: grit, curiosity, and the hidden power of character. Boston: Mariner Books.